Jesus loves me
Иногда начинаешь понимать великие истины тогда, когда уже поздно.
Пока мы делали ремонт с мамой, то сели поговорить за чашкой чая (ибо там кроме чая сейчас ничего нет). И разговор зашел об отце.
Сейчас мы не говорим о нем плохо. Если подобный тон начинается, я прерываю разговор.
Мама рассказывала про него и каким он был в молодости. Про их сумасшедшую любовь, яркие чувства. Про то, как потом все поуспокоилось, но любовь осталась. Ровный огонь. Потом она рассказала, что он всегда меня обожал. Никогда не жалел на меня времени. Если она говорила: вот, Леночке надо то-то и то-то. Он никогда не отказывал.
Я и сама помню, смутно правда, что я в детстве его обожала. Помню, как мама меня за что-то наказала, я убежала в другую комнату и забилась в угол, и стала плакать. А потом пришел он, сел рядом и стал говорить со мной. Что-то объяснять и настолько меня увлек, что я даже забыла, почему плакала.
Но отец из моего детства кардинально отличается от отца моего подросткового возраста. В последние несколько лет я вообще не считала его своим родственником. Когда настал тот переломный момент в отношениях - я даже затрудняюсь сказать. В моей памяти есть только хороший он и потом сразу плохой. Тот, которому уже все равно, есть у него дочь или жена, или их нет. Главной его целью стало не общение со своими любимыми людьми, а бутылка пива и диван. Появились обман, ложь, алчность, жадность, крик, скандалы. Однажды я чуть не совершила тяжелейший грех.
Главный вопрос: почему? Почему он стал таким? Почему он не смог сказать "нет"? Почему мать не помогла ему, хотя она старалась, но слишком быстро опустила руки? Я не верю, что ничего нельзя было сделать. Куда делась любовь?
Я спрашиваю себя, что я могла сделать? Мое мнение сформировали за меня. А потом, когда я уже могла и сама решать, как мне к нему относиться, он уже отвернулся от семьи. Попытки вернуть его были, но безуспешны.
Когда в январе он вернулся из больницы, я уже знала, что совсем скоро его не станет. Я относилась к его смерти, как к освобождению, в первую очередь, для него самого. Потому что последние несколько лет он мучился: от одиночества, от безысходности, от своей зависимости, от болей.
Я смогла его простить. И я совершенно не держу на него зла. И я очень надеюсь и молюсь, что он попал в лучший мир. В конце концов, он был хорошим человеком, который просто не смог справиться с искушениями.
Я попросила у него прощения. И надеюсь, что он тоже меня простил.
Пока мы делали ремонт с мамой, то сели поговорить за чашкой чая (ибо там кроме чая сейчас ничего нет). И разговор зашел об отце.
Сейчас мы не говорим о нем плохо. Если подобный тон начинается, я прерываю разговор.
Мама рассказывала про него и каким он был в молодости. Про их сумасшедшую любовь, яркие чувства. Про то, как потом все поуспокоилось, но любовь осталась. Ровный огонь. Потом она рассказала, что он всегда меня обожал. Никогда не жалел на меня времени. Если она говорила: вот, Леночке надо то-то и то-то. Он никогда не отказывал.
Я и сама помню, смутно правда, что я в детстве его обожала. Помню, как мама меня за что-то наказала, я убежала в другую комнату и забилась в угол, и стала плакать. А потом пришел он, сел рядом и стал говорить со мной. Что-то объяснять и настолько меня увлек, что я даже забыла, почему плакала.
Но отец из моего детства кардинально отличается от отца моего подросткового возраста. В последние несколько лет я вообще не считала его своим родственником. Когда настал тот переломный момент в отношениях - я даже затрудняюсь сказать. В моей памяти есть только хороший он и потом сразу плохой. Тот, которому уже все равно, есть у него дочь или жена, или их нет. Главной его целью стало не общение со своими любимыми людьми, а бутылка пива и диван. Появились обман, ложь, алчность, жадность, крик, скандалы. Однажды я чуть не совершила тяжелейший грех.
Главный вопрос: почему? Почему он стал таким? Почему он не смог сказать "нет"? Почему мать не помогла ему, хотя она старалась, но слишком быстро опустила руки? Я не верю, что ничего нельзя было сделать. Куда делась любовь?
Я спрашиваю себя, что я могла сделать? Мое мнение сформировали за меня. А потом, когда я уже могла и сама решать, как мне к нему относиться, он уже отвернулся от семьи. Попытки вернуть его были, но безуспешны.
Когда в январе он вернулся из больницы, я уже знала, что совсем скоро его не станет. Я относилась к его смерти, как к освобождению, в первую очередь, для него самого. Потому что последние несколько лет он мучился: от одиночества, от безысходности, от своей зависимости, от болей.
Я смогла его простить. И я совершенно не держу на него зла. И я очень надеюсь и молюсь, что он попал в лучший мир. В конце концов, он был хорошим человеком, который просто не смог справиться с искушениями.
Я попросила у него прощения. И надеюсь, что он тоже меня простил.
